Поправки в Конституцию: презрение к общественному мнению
29 августа текущего года президент принял лидеров парламентских фракций и поддержал “доработанные” поправки с учетом предложений и замечаний. “Высшие ценности” доведены до общих и переведены в преамбулу, что показывает, что они были, как выразилась Динара Ошурахунова 24 августа, “фантиком”, но приоритет международных договоров по правам человека над другими соглашениями, как предлагалось ранее, так и устраняется.
Правом сохранять депутатский мандат будут обладать только премьер и его первый вице, ранее такие права предлагалось дать всем вице-премьерам. Возвращается действующая редакция статьи 85 – недоверие правительству парламент может выразить простым большинством, а не двумя третями. Если ранее предлагалось, что премьер может ставить в ЖК вопрос о доверии правительству неограниченное количество раз, теперь это ограничивается не более чем двумя такими акциями в год.
Из статьи 87 исключается абзац: “Утрата коалицией фракций статуса парламентского большинства влечет за собой отставку правительства”, то есть, фракция может распасться, а правительство останется. Прежнее требование к судьям отказаться от права на тайну переписки заменяется расплывчатыми словами: “Могут быть установлены дополнительные требования к кандидатам на должности судей и определенные ограничения”.
В статье 97 слова: “Предварительное заключение Конституционной палаты о наличии в законе противоречий с Конституцией направляется президенту и ЖК на рассмотрение”, – заменяется выражением: “О неконституционности закона или его положений Конституционная палата выносит предварительное заключение, на которое стороны могут представить свои возражения”, – что сути не особенно меняет.
Все остальные предложенные противоречивые поправки остаются в силе: премьер имеет право попросить президента не подписывать законы о республиканском бюджете или налогах и добиться вето. Президент обладает правом ротировать судей местных судов, а пункт 3 “Акты Верховного суда являются окончательными и обжалованию не подлежат” из статьи 96 как предлагалось исключить, так и исключается.
Срок обсуждения предложенных поправок продлевается до 10 сентября, а сами законы о назначении референдума и о внесении изменений в Конституцию могут быть рассмотрены в ЖК середине сентября. При этом авторы поправок пишут про некоторые ранее предложенные положения: “Признать утратившим силу”, хотя они никогда и не приобретали никакой силы, что говорит о пренебрежении к формальностям.
Патриоты и аксакалы в нашем очень любят соблюдение разного рода традиций и процедур, например, когда молодые женятся – кто из сватов к кому должен поехать первым, что он там должен сказать, какая жене девушки имеет право договариваться со стороной жениха, как невеста должна кланяться своим свекру или свекрови, сколько каких подарков каждая сторона должна заготовить и как их дарить и так далее и так далее.
Не менее серьезны процедуры при проведении того или иного празднества – какая скотина должна быть забита, нужна ли обязательно корова, или можно обойтись теленком, как гости должны быть рассажены за столом, кому какую кость надо подать, какими подарками можно отделаться и так далее. Из-за несоблюдения таких, казалось бы, не особенно смертельных процедур иногда возникают конфликты.
То есть, процедуры и их соблюдение – в крови и генах кыргызов. Но вот когда надо принимать те или иные государственные решения, у всех эту генетическую память напрочь отбивает – их за это никто из старших никогда не стыдил и не приучал. Особенно это проявляется сейчас, при обсуждении референдума по Конституции, – порядок принятия решений и юридические процедуры нарушаются демонстративно. Это как посадить аксакала в самом конце стола и произносить за этим столом речи, что мы чтим старших.
Желание властей понятно, – они всегда и при любых обстоятельствах пытаются расширить свои полномочия и продлить время своего нахождения у власти, но то, что и само общество им поддакивает и создает среду и условия, когда власти могут делать все, что им вздумается, показывает, насколько оно уже нездорово. С такими настроениями трудно строить правовое государство.
Важность процедур на двух круглых столах, проведенных в Бишкеке 24 и 25 августа, отметил директор Центра политико-правовых исследований Тамерлан Ибраимов, который заявил, что запрет, наложенный на изменение Конституции, неоспорим, но даже если все-таки ее менять, необходимо сначала создать органы, разработать процедуры, а потом приступать к реализации намерений.
По его словам, если власти хотят что-то сделать, но законы этому препятствуют и они от своих намерений отказываются, то речь идет о правовом государстве. Если же власти при исполнении своих желаний сталкиваются с законами и, чтобы совершить то, что они задумали, они меняют законы, то это государство, в котором нет права. Все свои 25 лет независимости Кыргызстан живет в условиях неправового государства.
Выполнение однажды данного обещания или сказанного слова – тоже уважение к процедурам и к себе. Все члены временного правительства, кроме тех, кто сидит сейчас у власти, подтверждают, что принципиальная договоренность не менять Конституцию в 2010 году была. Член ВП Кенешбек Душебаев даже назвал 25 августа нынешнего президента клятвопреступником и сказал: “Нужно же быть мужчиной, в конце концов!”
Мораторий на изменения налагается статьей 4 закона о “О введении в действие Конституции”, но текст запрета несколько витиеват, он гласит, что часть 2 статьи 114 Конституции, в которой рассматривается порядок внесения изменений, вступает в силу только с 1 сентября 2020 года. Надо было, наверное, написать проще и прямолинейнее для слишком “умных”, что вообще нельзя менять Конституцию до 2020 года.
Но кто тогда предполагал 6 лет назад, что все 6 миллионов людей в Кыргызстане окажутся настолько “тупыми”, что будут понимать запрет как запрет, а кто-то настолько “умен”, что может интерпретировать запрет только частично. Для тех, кто не стоит на слове, есть дежурная отговорка: “Если нельзя, но очень хочется, то – можно”.
И даже если забыть про этот мораторий, есть ведь и другие процедуры, а они тоже нарушаются. Конституционная палата должна проверять поправки на предмет конституционности, но ни до оглашения поправок, ни сейчас, ни в планах на сентябрь об этом ничего не говорится. Кроме того, ни юридически, ни по-человечески нельзя однозначно ответить “да” или “нет” на все почти 70 поправок одновременно…
Глава аппарата президента говорит, что на местах многие поддерживают поправки, дают очень хорошие отзывы, но как это фиксируется? Почему не создан специальный орган для опроса населения и почему не утверждены правила, как определять согласие избирателей на референдум? То, что депутаты встречаются со своими избирателями и рассказывают им что-то, – это как раз нарушение процедур.
Заведующий отделом правового обеспечения аппарата президента пишет про мораторий: “Запрет установлен независимо от того, кем инициируется вопрос о внесении изменений в Конституцию: депутатами (61 депутат) или народом (300 000 избирателей)”. И добавляет: “Закон “О введении в действие Конституции” не содержит запрета на принятие поправок в Конституцию самим народом”.
Но как же народ может принять поправки в Конституцию? Для этого должен быть проведен отдельный референдум с вопросом: “Согласны ли вы на внесение изменений в Конституцию”, как об этом сказал на круглом столе 24 августа профессор Жолборс Жоробеков. Но ведь депутаты выносят на обсуждение уже готовые поправки, причем, около 70 изменений в 30 статей Конституции. Где же тут народ?
Подобные манипулирование и крючкотворство только показывают, насколько власти презирают общественность, что проявляется и в том, что объявленные 29 июля законопроекты теперь представляются как просто предложения. Об этом же говорят выражения власти: “тупые”, “наглая ложь” или “посмотритесь в зеркало”, или их помощников, называющих правозащитников “защитничками прав человека”.
Оппозиция, пришедшая к власти в 2010 году, проклинала прежних правителей и до сих пор все сваливает на них, обещала все исправить, клялась, что будет создана парламентская республика. В принципе, парламентаризм можно построить даже при существующем строе и при действующей Конституции, для этого власти просто должны сдерживать себя и показывать всему остальному населению пример.
То, что многие наши граждане прекрасно разбираются в тонких процедурах при распределении устуканов на празднествах, но махают рукой на процедуры, когда дело касается государственных дел, показывает, что как они, так и лидеры государства не доросли до государственного уровня и действуют по правилам общин или группировок, когда принимаемые решения можно менять по нескольку раз.
Даже в советские времена, когда о независимости Кыргызской ССР в составе Советского Союза и речи быть не могло, юридические процедуры при принятии решений на государственном уровне аккуратно и беспрекословно выполнялись. Став же независимыми, мы даже такие признаки государственности постепенно и неуклонно теряем, скатываясь в средневековье, где нам, наверное, и место.
