Казахстанский политолог Досым Сатпаев поделился с “Азаттыком”своим мнением о референдуме, который прошел 11 декабря в Кыргызстане.
– Какую характеристику вы дали бы референдуму, прошедшему в Кыргызстане, и изменениям, внесенным в Конституцию?
– Хотел бы отметить, что Кыргызстан с 2005 года проводит разные, достаточно интересные политические эксперименты. Этот референдум на самом деле является одним из таких экспериментов. Потому что впервые в Центральной Азии мы видим попытку сформировать совсем иную модель управления. На фоне довольно жестких президентских авторитарных систем в регионе в Кыргызстане пытаются создать парламентскую республику.
Тем более, в следующем году должны пройти президентские выборы. Опять же можно ожидать определенный накал политических страстей. Но с другой стороны, надо четко понимать, что, несмотря на две смены власти, в Кыргызстане смогли сохранить государственность, страна не развалилась, как предрекали многие. Этот референдум, возможно, является попыткой заложить новую основу для обеспечения политической стабильности. Опять же я хотел бы надеяться, что это не результат каких-то политических игр господина Атамбаева, а все-таки является попыткой в будущем создать некий баланс сил между парламентом и президентом.
– В этом году и в Конституцию Таджикистана внесли изменения, согласно которым президент Рахмон получил возможность баллотироваться на пост до конца жизни. В Туркменистане тоже продлили срок полномочий президента с 5 до 7 лет. Насколько референдум в Кыргызстане отличается от таджикского и туркменского опыта, есть ли схожие моменты?
– Кыргызский референдум очень сильно отличается от референдумов, которые мы наблюдаем в других странах Центральной Азии. Кыргызстан напоминает белую ворону в регионе. Если в одних странах проводили референдумы для продления срока полномочий действующих президентов, то в Кыргызстане референдум, наоборот, проводился для того, чтобы дать дополнительные полномочия премьер-министру. В какой-то степени его уравновесили с президентом. Это является самым серьезным отличием.
Недавно президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в одном из своих интервью к 25-летию независимости заявил, что в перспективе не исключает трансформацию политической системы Казахстана в иную форму. Скорее всего, речь идет о президентско-парламентской форме государства. Тем более, глава государства с 2014 года не раз заявлял о такой трансформации. Но, по мнению Назарбаева, время еще не пришло, никто к этому не готов. Но пример Кыргызстана говорит о том, что надо только начать. Кыргызстан, так же как и Казахстан, не имел опыта создания каких-то парламентских систем. У Кыргызстана при Акаеве тоже были тезисы о том, что народ не готов к демократии и поэтому президентскую власть надо сохранять. В Кыргызстане народ показал определенную мудрость. Этот референдум был неким тестом на политическую зрелость Кыргызстана.
– Думаете, данный политический процесс в Кыргызстане послужит примером другим центральноазиатским странам?
– Я не думаю. Я сомневаюсь. По крайней мере считаю, что при нынешних руководителях в других странах Центральной Азии, наоборот, Кыргызстан будет вызывать некое раздражение у политических лиц. Они попали в двоякую ситуацию: с одной стороны они заинтересованы в том, чтобы в стране сохранялась стабильность любыми методами, но с другой стороны, политические лица других центральноазиатских стран негативно отнеслись к смене власти в Кыргызстане через народные выступления, то есть это им не очень понравилось. Они понимают, что такая форма является не лучшим примером для их стран.
Поэтому, опять же, если в Кыргызстане получится на самом деле создать более или менее работающую парламентскую систему, то, конечно, это нанесет удар по тезисам, которые озвучивают руководители Центральной Азии о том, что народ к демократии не готов, американцам потребовалось 200 лет, чтобы создать демократическую систему. Поэтому нам для этого тоже необходимо как можно больше времени. Я думаю, что чем более удачным будет опыт Кыргызстана, тем это больше будет вредить другим авторитарным руководителям. Если в Кыргызстане этот опыт провалится, страна в какой-то степени вернется к политическому хаосу, тогда, конечно, центральноазиатские авторитарные руководители будут это использовать как очень хорошую рекламную кампанию по отношению к своей системе.
– Многие оппозиционные движения, политики были против внесения изменений в Конституцию, но 80% избирателей решили поддержать поправки. Почему народ не услышала оппозицию?
– Многие кыргызстанцы хотят определенной стабильности. В стране уже было две смены власти, все хорошо понимают, что сама по себе очередная смена власти не обязательно является панацеей и приведет к чему-то хорошему. То есть все хотят стабильности с точки зрения политического развития, поэтому многие посчитали, что референдум может быть лучше, чем очередная попытка устроить митинги или свергнуть Алмазбека Атамбаева через какие-то насильственные действия.
Думаю, что как раз многие восприняли референдум как довольно цивилизованный и демократический ход, чтобы выразить свое мнение. Во-вторых, то, что оппозиция не смогла повлиять на общественное мнение, говорит о том, что кыргызская оппозиция определенную часть населения разочаровала. Опять же исходя из того, что многие деятели кыргызской оппозиции уже были во власти. Естественно, что многие сейчас ждут новых лидеров, которые могли бы появиться, и не на словах, а на деле, по крайней мере, попытаться реализовать политические задачи, которые были озвучены. Я думаю, что некоторая усталость у населения по отношению к оппозиции тоже есть.
